|
Особая страница в истории библиотеки |
|
К началу XX века Публичная библиотека размещалась уже в четырех зданиях: к корпусам Соколова и Росси в 1862 году пристроили еще один - со стороны двора, с читальным залом на 250 мест - тогда одним из крупнейших в Европе (теперь он называется Ленинским), а в 1901 году по проекту архитектора Е. С. Воротилова был построен корпус, выходящий на площадь Островского, с читальным залом на 500 мест.
Особая страница в истории библиотеки связана с новым подъемом революционного движения в России, с именами В. И. Ленина, Г. В. Плеханова, А. М. Горького, о чем пойдет речь в следующей главе.
Невский проспект по-прежнему оставался центром книжной торговли Петербурга. Впрочем, размах ее был уже далеко не прежним. Во второй половине XIX века как типографии, так и книжная торговля сосредоточились в руках частного капитала и в книжном деле появились настоящие дельцы, имевшие миллионные обороты. Они были обладателями крупных типографий, издавали огромными тиражами книги и журналы, открывали магазины на центральных улицах столицы.
Издатель Я. А. Исаков, например, владел универсальным книжным магазином на Невской линии Гостиного двора. Этот талантливый, энергичный книжник-предприниматель начал свое дело еще в «смирдинский период» и к 1870 году сумел довести оборот магазина до миллиона рублей.
Исакова, однако, намного превзошел М. О. Вольф - его бывший приказчик, открывший по соседству, в Гостином дворе, собственный книжный магазин, который со временем стал едва ли не лучшим в Петербурге. Дело Вольфа, «царя русской книги», как его называл Н. С. Лесков, было поставлено на европейский лад: обилие отлично изданных книг, продуманная реклама, хорошо оборудованные помещения, штат вышколенных продавцов, умевших «обходительно» обращаться с покупателями, заинтересовать их книгами. У Вольфа было правило: не говорить покупателю «нет». Если спрашиваемой книги в магазине не оказывалось, продавец писал карточку и мальчик стремглав бежал на склад или даже в соседний магазин, где доставал то, что требовалось. В результате создавалось впечатление, что у Вольфа «есть любая книга». |
|
|
|