|
Девушка решительная и смелая (достаточно сказать, что во время русско-японской войны, когда ей не было еще и четырнадцати лет, она едва не укатила в Порт-Артур, к отцу!), Ерминия Жданко с воодушевлением приняла предложение Георгия Львовича Брусилова «прокатиться» на шхуне вокруг Скандинавии до Александровска-на-Мурмане (ныне город Полярный под Мурманском). Ей шел тогда двадцать второй год.
С первых же минут пребывания на борту «Святой Анны» Ерминия Жданко близко к сердцу приняла все заботы и огорчения, сопровождавшие экспедицию, прониклась чувством огромного уважения к Брусилову и почти в каждом письме рассказывала близким о том, какой это замечательный человек и как бессовестно его подводят непорядочные люди. «Между тем, — с удивительной прозорливостью и глубоким пониманием происходящего писала она, — когда об экспедиции знает чуть ли не вся Россия, нельзя допустить, чтобы ничего не вышло. Довольно уже того, что экспедиция Седова (третья по счету в том же самом 1912 году, и о ней мы со временем тоже поговорим подробнее), по всему вероятному, кончится печально. Здесь, на месте, мы узнали о ней мало утешительного: «Я решила сделать, что могу, и вообще чувствовала, что если я тоже сбегу, как и все, то никогда себе этого не прощу».
Уже по этой выдержке из письма можно восстановить происходившее. «Святая Анна», пройдя Балтийским морем и обогнув Скандинавский полуостров, должна была идти на восток по Северному морскому пути и далее, вплоть до Владивостока, ведя по дороге промысел медведя и морского зверя. Юной пассажирке предстояло сойти на мурманском берегу, так как участие женщины в подобном крайне трудном рейсе ни в коем случае не предусматривалось. Однако ни в Петербурге, ни в Александровске, последнем «оплоте цивилизации» на маршруте, на борт судна не явились несколько членов будущей экспедиции, и в их числе врач. |
|
|
|