|
Гидролог-разведчик Харитонов |
|
На карте — льды: молодые, «пожилые», старые — многолетние. Впрочем, сейчас, в марте, когда мы летаем над Карским морем, настоящие многолетние (они же паковые) льды находятся далеко на севере, у границ моря и Центрального Арктического бассейна. А вот летом, когда растают молодые, сравнительно тонкие ледяные поля, ветры и течения нагонят сюда, к берегам Евразии, тяжелые паковые льды. Тогда-то, в разгар навигации, у ледовых разведчиков наступят особенно жаркие дни, полеты будут ежедневными, промежутки между ними «съежатся», почти исчезнут, незаходящее летнее солнце спутает всякие различия между днем и ночью.
Во время этого полета я спросил своего старого знакомого, гидролога-разведчика Харитонова, не собирается ли он уйти «на покой», заняться обычной кабинетной работой в родном Арктическом институте, защитить наконец-то отложенную на годы диссертацию — ведь за плечами уже десятки лет служения ледовой разведке, уникальной, диковинной профессии.
Он ответил без всякой рисовки, просто и откровенно: — Мысль такая, конечно, нет-нет да и мелькнет. Кто спорит — прекрасно было бы прочно осесть в Ленинграде, при доме, при семье. Но вот улетаю в очередную разведку — и все эти фантазии как ветром сдувает! Где еще найдешь такое к себе отношение, как тут? Нас абсолютно все знают, и моряки, и авиаторы, и зимовщики. Самые гордые и знаменитые капитаны по имени-отчеству величают, а мы, между прочим, далеко не со всеми знакомы лично, больше все по эфиру. Через полчаса сами в этом убедитесь. Будем подлетать к «Арктике» и вы услышите, как Юрий Сергеевич Кучиев в микрофон обратится ко мне персонально. Дескать, что новенького сообщишь, Василий Андреевич, какова ситуация на подходах к Ямалу, начинать ли атомоходу движение на ост или подождать ваших дополнительных рекомендаций? Вы уж там расстарайтесь, друзья, найдите для нас трещинку какую-нибудь подходящую в ледяном массиве, а то — сами видите, пас заклинивает, у «Паварина», которого мы тащим за собой, борта трещат, от сжатий. |
|
|
|