|
Пугающая оторванность от остального, полнокровной жизнью живущего мира, — вот, наверное, то главное, что отличает полярные станции от всех других точек на мировой карте. Не случайно крупнейшие специалисты в области космических исследований, проводя сравнение длительных экспедиций в космос с арктическими и антарктическими зимовками, единодушно утверждают: если отвлечься от проблемы невесомости с ее специфическим и еще не познанным воздействием па человеческий организм, то следует признать, что условия жизни и работы на уединенной и малолюдной полярной станции, особенно дрейфующей, более суровы, чем па обитаемой орбитальной станции!
Не всякий может выдержать испытание зимовкой. Даже наиболее терпеливые, трудолюбивые, многократно доказавшие свою любовь к полярным широтам и выбранной профессии, вдруг в какой-то момент начинают зачеркивать в календаре каждый очередной прожитый в Арктике день. Чуть ли не ежедневно в кают-компании после ужина вспыхивают разговоры на одну из самых жгучих и излюбленных тем: сколько еще осталось до прибытия судна со сменой? Сроки же, весьма и весьма расплывчаты, призрачны. Дрейфующие льды могут смилостивиться и пропустить пароход , могут в октябре. А могут в течение всей навигации блокировать подходы к станции и еще на целый год отрезать се от внешнего мира.
Естественно, в наше время почти каждая летняя навигация в Арктике завершается благополучно, не говоря уж о том, что в критический момент на помощь придут летчики, по сколько раз случалось в прошлом, что суда по нескольку лет подряд не в силах были пробиться к тому или иному островку, и зимовщикам приходилось, подавляя уныние и отчаяние, оставаться здесь по два, три, четыре года и даже пять лет кряду. Именно так было в 1929 — 1934 годах на острове Врангеля, где зимовал коллектив под начальством Арефа Ивановича Минеева. |
|
|
|