|
Книга старейшего полярного радиста |
|
Если люди выбрали для зимовки именно маленькую станцию, зная, что им суждено провести бок о бок друг с другом два года (такой срок сейчас признан оптимальным), если они пошли на это с открытыми глазами, прекрасно понимая, что им наверняка уготованы переживания, связанные с «негативными явлениями», — такие люди заранее трезво готовят себя к трудностям повышенной степени. И когда в ходе зимовки полярники начинают постепенно сходиться, сплачиваться, преодолевать общие заботы, а то и беды, их взаимопонимание только укрепляется, усиливается взаимотерпимость, и в конечном итоге формируется полноценный и дружный маленький коллектив. Подобная монолитная группа проявляет при этом абсолютную непримиримость по отношению к тем, кто не желает «мирно сосуществовать», и такие личности стихийно отсеиваются, они долго не задерживаются в Арктике, не успевая снизить общий высокий нравственный настрой.
Па хорошо организованной, слаженной зимовке обычно царит добрая атмосфера, но никто не возьмет на себя смелость поручиться, что такая идиллия будет продолжаться годами. В любой момент может случиться несчастье на станции, прийти тяжелая весть с Большой земли, и тогда потребуется утроенная выдержка, чтобы не позволить печальным мыслям сломить тебя, чтобы не выплеснуть собственные терзания на ни в чем не повинных товарищей. А то вдруг навалится тоска, взбудоражат невесть из каких глубин всплывшие воспоминания.
В книге старейшего полярного радиста Николая Романовича Дождикова есть такое откровенное признание: «За прошедшие два года зимовки мы успели надоесть друг другу. Мы знали друг о друге все, что только можно было знать. Знали, кто и что скажет, просыпаясь утром и ложась спать вечером». Бывалому зимовщику вторит ироничный поэт Николай Глазков, хорошо почувствовавший специфику жизни на дальней полярной станции. |
|
|
|