|
Однако «Беззастенчивый в денежных делах, сколачивает он сумму, необходимую для первой самостоятельной экспедиции Весь мир восхваляет совершенное им. Он сам — больше всех. Неутомимый глашатай своих подвигов, он взвешивает и точно подсчитывает, насколько его успехи больше успехов людей до него, вокруг пего Успех сделал Северянина еще более жестким и высокомерным, сделал его хмурым, непокладистым, капризным Мало есть таких, кого бы он не считал достойным презрения, многих он ненавидит с ледяной страстностью, нет никого, кого бы он любил, от всех он требует безусловного преклонения перед своим авторитетом».
Вот какими красками, наверняка чересчур мрачными и безжалостными, рисует портрет Руала Амундсена писатель и историк Лион Фейхтвангер. «Успех»— именно так назвал он один из лучших своих романов, в котором особую главу посвятил Амундсену («Северянин») и Нобиле («Южанин»). Успех, по Фейхтвангеру,— знамение времени, трудного времени первой трети XX века, его мерило. Успех, по выражению писателя, подменял «и общественную, и частную нравственность». С юных лет до последнего часа жизни «Северянин»-Амундсен терзался мучительной, никогда и ничем неутомляемой жаждой успеха, и ради него он был готов пойти на любой «рискованный шаг».
Амундсен называл «отличным командиром» молодого талантливого итальянского авиаконструктора Умберто Нобиле, вместе с которым совершил трансарктический перелет на дирижабле «Норвегия». Он во всеуслышание говорил об изумительных профессиональных достоинствах Нобиле, о том, что весь рейс «был проведен блестяще, и мы в знак уважения обнажаем головы перед капитаном корабля за то спокойствие и красоту, с какими все было выполнено». Это было в 1926 году, но уже в том же году «Северянин» обрушился на недавнего соратника со словами беспощадного сарказма и гнева. Правда, здесь не обошлось без «доброжелателей», злонамеренно раздувавших конфликт, и все же .тайное, по-видимому, заключалось в сложном характере самого Амундсена — замкнутом, самолюбивом, раздражительном. |
|
|
|